Председатель Партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководитель партийной фракции в Госдуме, Почетный Председатель Высшего горного совета Сергей Миронов выступил с приветственным словом на совместном заседании фракции СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в ГД и Высшего горного совета на тему "Законодательное обеспечение развития горного промышленного комплекса. Взаимодействие государства и бизнеса":
- У меня не столько приветствие, сколько хотел бы высказаться по существующим проблемам. В условиях санкций, в условиях беспрецедентного давления на нашу страну, в условиях очень большого передела всего минерально-сырьевого комплекса мира перед нами стоят очень серьёзные задачи.
Задача горной отрасли по достижению полной ресурсной независимости страны не может быть отменена. И её надо решать в условиях, когда отрасль проходит масштабную трансформацию, связанную с геополитическими, технологическими и инфраструктурными изменениями, ростом внимания к экологии и охране труда.
Хочу более подробно на некоторых позициях остановиться.
Первое. В мире нарастает борьба за ресурсы. Все мы свидетели беспрецедентного экономического и политического торга на мировых рынках редкоземельных металлов и лития. Начался новый виток борьбы за Арктику. На арктические богатства претендуют не только американцы, канадцы, скандинавы, но и Китай.
Долгосрочное планирование Правительства предусматривает поддержку геологоразведки труднодоступных территорий не только Арктики, но и Антарктики, а также архипелага Шпицберген и потенциально интересных районов Мирового океана. Разрабатывается федеральная программа "Техника на территориях экстремально холодного климата". Это стандарты для машин и испытания в условиях до -60°C.
С учетом ресурсов Арктики Президент Владимир Владимирович Путин еще год назад поручил Правительству подумать над идеей создания международных сырьевых альянсов. В Минприроды считают, что сегодня есть возможность создать сырьевые альянсы с 13 дружественными странами по 13 видам полезных ископаемых. Это могут быть, например, картельные соглашения по типу ОПЕК+.
В связи с этим хочу еще раз подчеркнуть, что наиболее надёжными резервами нашей страны являются вовсе не электронные записи фиатных валют на счетах Центрального банка, а реальные запасы нашего технологического сырья. Даже золото со временем может проиграть им в ликвидности, поскольку имеет не столько технологическую, сколько сакральную ценность. Достаточно сравнить динамику цен на золото и серебро. Конечно, рыночная конъюнктура не постоянна. Но есть реальные, а есть мнимые ценности, и нужно научиться их разделять. Пора снять пропагандистский лоск с тезиса о, якобы, "ресурсном проклятии" России. Наши ресурсы – это наше богатство, наших детей и внуков!
Второе. Сырьевые и энергетические рынки крайне нестабильны. Колебания цен могут легко достигать десятков процентов в течение года, что мешает принимать взвешенные инвестиционные решения.
Нефть вообще потеряла объективную стоимость, её цена варьируется следом за политическими событиями. То же с редкоземельными металлами и литием. На рынке редкоземов китайским компаниям благодаря демпингу удалось занять едва ли не монопольное положение (70% добычи и 90% переработки). Низкие цены всех устраивали, в том числе и нас, можно было не обзаводиться собственным производством. Теперь цены грозят вырасти в четырехкратном размере.
По прогнозам, мировой спрос на литий к 2030 году достигнет 2,4 млн тонн. В связи с этим, к примеру, компания "Полярный литий" уже сейчас налаживает каналы экспорта в Китай и другие страны. Но сбудется ли прогноз? Спрос на литий в стране держится на уровне одной тысячи тонн, хотя ранее прогноз составлял 10 тыс. тонн.
Третье. Добыча полезных ископаемых осуществляется на основе сложной правовой системы, которая нуждается в постоянном совершенствовании и систематизации. Сегодня она крайне фрагментирована, поскольку включает в себя большое количество федеральных законов, нормативных и подзаконных актов, регулирующих лицензирование, охрану окружающей среды, безопасность труда и т. д.
Например, с 1 сентября этого года вступили в силу очередные изменения в экологическом законодательстве. Любой новый инвестиционный проект должен сопровождаться обязательным экологическим аудитом, что непосредственно затрагивает и горнодобывающие компании, поскольку регламентирует рекультивацию отвалов горных пород и накопленных отходов.
Горному делу нужна более четкая и целостная правовая определенность. Уже который год идет вялое обсуждение необходимости принятия Горного кодекса, который бы упорядочил правовые основы горного дела, обеспечивал баланс интересов государства, бизнеса и общества, и повышал инвестиционную привлекательность отрасли. Мы, законодатели, обязательно вернемся к этому вопросу после устранения разногласий между ведомствами в структурах исполнительной власти.
Четвертое. Горная отрасль стоит на пороге нового информационно-цифрового уклада. Эксперты выделяют три основных тренда: единые центры управления, интегрирующие все этапы добычи; цифровые двойники, позволяющие моделировать производственные процессы; и роботизация, обеспечивающая автономность и безопасность работы. Все они требуют огромных инвестиций и не обещают быстрой окупаемости проектов.
Считаю, что в течение ближайших пяти лет государство должно быть не только регулятором, но и ключевым инвестором технологической модернизации отрасли. В этом нет ничего невозможного, если деньги аккумулируются и расходуются с умом. В конечном счете, речь идёт об увеличении производства товаров с высоким уровнем добавленной стоимости, что само по себе станет источником будущих бюджетных поступлений.
В настоящее время хорошо зарекомендовали себя инвестиционные контракты, субсидии на модернизацию, гранты, государственные гарантии выкупа продукции, ускоренное администрирование инновационных проектов.
Однако этих мер недостаточно, поскольку в горной отрасли преобладают крупные вертикально-интегрированные компании, причем около 70% их активов сосредоточено в государственных компаниях или компаниях с преобладанием государственного участия. Чтобы поддержать их конкурентоспособность на мировых рынках, нужны не просто льготы, а прямые государственные инвестиции.
Именно крупные вертикально интегрированные компании имеют стратегическое видение и ориентированы на системное внедрение цифровых технологий, создавая возможность их более широкого распространения в отрасли.
На это можно возразить, что сегодня в отрасли и так реализуется огромное количество проектов за счет государственных средств. Однако при этом типичной является ситуация, когда сроки сдвигаются, а иногда запуск проекта откладывается на годы. Например, запуск Баимского горно-обогатительного комбината в Чукотском автономном округе. Переход к цифре также происходит недопустимо медленно. Превалируют локальные и точечные проекты. Программное обеспечение отрасли отечественными разработками составляет только 30%.
Тем не менее, не думаю, что на этом основании можно говорить о неэффективности государственных инвестиций. Других инвестиций для масштабных проектов просто нет и не будет, здесь нужно быть реалистом. Положение дел в экономике вынуждает горнодобывающие предприятия вкладываться только в проекты с быстрой окупаемостью, оставляя проекты с длинным горизонтом инвестиций на потом. При этом легкодоступные месторождения беднеют, новые располагаются в удалённых районах и сложных горно-геологических условиях.
Инвестиционная активность государства неизбежно подключает к финансированию отрасли частные инвестиции в форме частно-государственного партнерства. Соответствующие практики уже доказали свою эффективность, поскольку, с одной стороны, в крупных проектах частные инвестиции без участия государства маловероятны, а с другой – участие частного капитала существенно повышает общую эффективность инвестиций. 75% российских инвесторов заявили о готовности инвестировать в госкомпании, если те выйдут на первичное публичное размещение акций на фондовой бирже. Доля горного сектора на российском фондовом рынке составляет 12%, это немного, но достаточно, чтобы привлечь значительное количество частных средств.
В настоящее время реализацию многих инвестпроектов тормозят санкции. Но дело не только в них. Отрасль столкнулась с отсутствием гибкой, авторитетной и ответственной системы управления, как на федеральном, так и региональном уровне.
В ведомствах минерально-сырьевого блока (Минприроды, Роснедра, Росприроднадзор, Минэнерго, Ростехнадзор) почти не осталось специалистов, имеющих опыт по горным направлениям. Из-за многочисленных формальных кураторов горные компании вынуждены создавать специальные подразделения по взаимодействию с государственными органами власти, чтобы избежать взаимного недопонимания. Кроме того, научные и производственные структуры отрасли имеют разное подчинение, различных заказчиков и разные источники финансирования, что приводит к распылению бюджетных средств.
Возможно, надо вернуться к идее создания структуры при Правительстве – команды из профессионалов горного профиля, которая взяла бы на себя нормативное регулирование горных работ, а также задачу по взаимодействию горных предприятий с наукой, экспертными и инновационными центрами.
Мне постоянно приходится говорить о том, что нынешняя система управления геологоразведкой губительна. Отрасль не может быть отдана исключительно рынку. Она должна находиться в сфере вертикально интегрированного государственного управления и программно-целевого финансирования. Главным заказчиком геологоразведки было и будет государство. Поэтому нынешняя раздробленность управления между Министерством природных ресурсов и экологии, Федеральным агентством по недропользованию и АО "Росгеология", где министерство занимается геологией факультативно, а акционерное общество пытается делать на геологии бизнес, просто абсурдна.
Не надо впадать и в другую крайность. Рынок геологоразведки тоже нужен. Согласно данным Минприроды по итогам 2024 года государственные инвестиции в геологоразведку твердых полезных ископаемых составили около 4,5 млрд рублей, недропользователей – 88 млрд рублей. В 2025 году за счёт государства будут проведены геологоразведочные работы на сумму шесть млрд рублей, а за счет частных инвестиций – 126,6 млрд рублей. Как видим, рынок геологоразведки жив.
Однако ни одна частная компания не будет системно заниматься геологоразведкой. Она покупает лицензию и ведёт разработку там, где всё уже разведано, понятно, что есть запасы, чтобы их добывать и получать прибыль, а по-настоящему разведывать может только государство. На ранних этапах геологоразведки частных недропользователей практически нет. При оптимизации инвестиций геологоразведка первой попадает "под нож". В результате темпы доразведки и ввода в эксплуатацию уже открытых месторождений кратно опережают темпы поисковых работ, ориентированных на открытие новых объектов в относительно слабо изученных районах.
Крайне усложнилась работа юниорских компаний – небольших геологических стартапов, созданных опытными геологами с научной или практической идеей. При нынешних процентах по кредитам им не выжить.
Для поддержки частных инициатив на разных этапах геологоразведки надо использовать государственные и частные венчурные фонды и все определенные Правительством льготы венчурного финансирования. Основания для этого есть: геологоразведка характеризуется высоким уровнем риска и длинным горизонтом инвестиций, а юниорские компании еще и почти нулевой ликвидностью. В стране действует несколько юниорных акселераторов, созданных как в формате венчурных фондов, так и с целью продвижения юниоров на биржу. Но этого мало. Практику венчурного финансирования геологоразведки надо развивать.
Несколько слов о кадрах. По данным специализированного рекрутингового агентства, общая численность сотрудников горнодобывающих предприятий России составляет около 600 тыс. человек. К 2035 году отрасль с учетом новых проектов потребует дополнительно 280 тыс. работников. Профильные образовательные учреждения к этому не готовы.
Я уже говорил, уважаемые коллеги, и еще раз повторю. Если не удалось лишить нас самостоятельности в распоряжении нашими недрами, зашли с другой стороны – практически ликвидируется все горное образование по всей стране. Ликвидируется! Я называю вещи своими именами, я отвечаю за свои слова. Мой родной Санкт-Петербургский Горный университет – практически последний бастион. Не побоюсь сказать, ректору в прямом смысл физически угрожают зарубежные спецслужбы. Он бьется за инженерное горное образование. Остальные вузы делают все, что угодно – готовят в горных институтах кого угодно, только не горняков. Когда необходимо провести работы по бурению, не найти буровиков, не найти в нашей стране, нет их! Только люди с сединой могут сделать, молодых нет. Этот вопрос, конечно, нужно решать.
Нам давно пора переходить от импортозамещения к импортоопережению. Нужны новые решения с опорой на достижения отечественной науки. Тогда через несколько лет горная отрасль станет инновационным лидером, к чему мы вместе стремимся.
См. также