Уважаемые коллеги!
Два года прошло с того момента, когда глава государства представил на заседании нашего Совета законодателей концептуальные положения Национального плана противодействия коррупции[1].
Подводя двухлетние итоги нашей совместной работы, можно констатировать:
- ратифицированы основополагающие международные антикоррупционные правовые документы; большинство их положений имплементировано в российское законодательство;
- в соответствии с новой редакцией Национального плана противодействия коррупции[2] и Национальной стратегией противодействия коррупции[3] появилось чёткое понимание текущих и стратегических задач в преодолении коррупции, методах противодействия коррупционным проявлениям;
- и на федеральном, и на региональном уровнях созданы правовые основы противодействия коррупции;
- в органах государственной власти и местного самоуправления сложились антикоррупционные структуры, занимающиеся координацией этой деятельности[4];
- на системной основе проводится антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и их проектов;
- ведётся ежегодный мониторинг действующего антикоррупционного законодательства;
- расширилась система институтов гражданского общества по противодействию коррупции, появились аналитические центры по изучению этой проблемы в некоторых субъектах Российской Федерации[5].
Безусловно, за столь короткое время ожидать громких победных реляций было бы бессмысленно. Коррупция по-прежнему проникает в бюджеты всех уровней. Уже стал привычным такой оборот – «пилить» бюджет.
Ещё осталось много частных мини-фирмочек, готовых за дополнительную плату «посодействовать» ускорению получения государственных и муниципальных услуг.
Поэтому введение электронных социальных карт, создание многофункциональных центров по принципу «одного окна», внедрение других элементов «Электронного правительства» в регионах будет служить большей прозрачности деятельности чиновников.
Поистине «коррупционным Эдемом» остаётся порядок выделения земельных участков и весь спектр земельных правоотношений. При этом настораживает то, что новые коррупционные схемы выстраиваются без формального нарушения действующего законодательства. Следовательно, его нужно срочно скорректировать.
Считаю необходимым устранить либо значительно ограничить в уголовном законодательстве возможности назначения условного наказания за коррупционные преступления.
Нуждается в законодательном закреплении система контроля в стране - государственного, общественного и парламентского. Сейчас отдельные государственные контрольные функции «разбросаны» по различным правовым актам. А общественный и парламентский контроль только набирают обороты.
Практика показала, что сегодня муниципальная власть подвержена серьёзным коррупционным рискам. В связи с принятием Федерального закона «О противодействии коррупции» необходимо внести соответствующие изменения в федеральное законодательство о местном самоуправлении и муниципальной службе.
В частности, в развитие статьи 5 Федерального закона «О противодействии коррупции» Федеральный закон № 131 должен быть дополнен полномочиями органов местного самоуправления:
- в сфере разработки, принятия и реализации муниципальных программ по противодействию коррупции;
- по координации взаимодействия органов местного самоуправления, территориальных органов исполнительной власти, общественных организаций, граждан, средств массовой информации в этой важной сфере общественных отношений.
На это обращают внимание и большинство региональных парламентов в направленных в адрес Совета Федерации предложениях по совершенствованию федерального антикоррупционного законодательства.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить коллег за высказанные замечания и предложения. Они позволяют нам оперативно выявлять правовые пробелы и несоответствия законодательства. А наиболее актуальные и рациональные предложения должны стать консолидированными законодательными инициативами.
Уважаемые коллеги!
Хотя деятельность правоохранительных органов в сфере противодействия коррупции активизировалась, среди осуждённых за коррупционные преступления преобладают мелкие взяточники. Большинство доказанных в суде сумм взяток - от 500 рублей до 3 тысяч рублей[6]. Фактически сохраняется тенденция отлова мелкой коррупционной рыбёшки, а акулы от коррупции остаются безнаказанными.
В нынешнем году были обнародованы сведения о доходах и имуществе федеральных и региональных государственных служащих и членов их семей. В результате мы узнали, что очень многие чиновники - «нищие» по сравнению со своей супругой. Причём, эта закономерность просматривается независимо от ветви или уровня власти.
Думаю, нам пора вводить в законодательство принцип, по которому бремя обоснования законности полученных доходов и имущества должно лежать на государственном служащем. Конечно, если есть аргументированные сомнения в легальности источников их получения или приобретения.
Такая схема давно применяется за рубежом[7] и показала свою эффективность.
Уважаемые коллеги!
В заключение хочу выразить уверенность, что каждому из нас хватит политической воли эффективно противодействовать коррупции, предпринимать самые решительные шаги для её искоренения.
[1] Речь идёт о заседании Совета законодателей на тему «Законодательное обеспечение противодействия коррупции» от 2 июля 2008 года.
[2] Утв. Президентом РФ 31.07.2008 № Пр-1568 (в редакции Указа Президента РФ от 13.04.2010 № 460).
[3] Утв. Указом Президента РФ от 13.04.2010 № 460.
[4] Созданы межведомственные антикоррупционные комиссии при главе субъекта Российской Федерации, в законодательных (представительных) органах государственной власти (Республика Башкортостан, Владимирская, Волгоградская, Ивановская, Камчатская, Новосибирская, Смоленская области), при главах местного самоуправления практических во всех субъектах Российской Федерации, общественные антикоррупционные комиссии.
[5] Например, в Республике Татарстан, Приморском крае, Тверской, Тамбовской областях и других субъектах Российской Федерации.
[6] Из Доклада Генерального прокурора Российской Федерации Ю.Я. Чайки «О состоянии законности и правопорядка в Российской Федерации в 2009 году и о проделанной работе по их укреплению» в Совете Федерации 28 апреля 2010 года.
[7] В США, скандинавских странах, Сингапуре, Франции, других государствах.