Об авторе: Сергей Михайлович Миронов – председатель партии «Справедливая Россия», руководитель партийной фракции в Государственной думе ФС РФ.
«Перемен! Мы ждем перемен» – эта фраза музыканта Виктора Цоя снова актуальна. После того как президент России Владимир Путин в январском Послании Федеральному собранию РФ дал старт конституционной реформе, после выдвижения им крупных демографических и социальных инициатив, наконец, после отставки правительства, заведшего страну в экономический тупик, и формирования нового – более профессионального – кабинета министров, возникает шанс на изменение вектора развития страны. Россияне заждались этого. Ведь абсолютно ненормально то, что у нас 18,5 млн россиян живут за чертой бедности, что растет социальное неравенство, что численность населения падает, а система здравоохранения становится все более недоступной. Ненормально, что за последнее десятилетие ежегодный прирост ВВП России в среднем составлял около 1%. Если не брать периоды революций, войн и распада СССР, это самая долгая фаза стагнации за последнее столетие. Как выбираться из такого застоя? Вот в чем вопрос.
Чего хочет народ
«Справедливая Россия» поддержала как внесенные президентом конституционные поправки, так и смену правительства. При этом мы обратились к новому правительству с заявлением о предложениях, которые считаем приоритетными. Мы считаем так: если уж стремиться к тому, чтобы россияне в скором времени смогли реально почувствовать изменения к лучшему, ни в коем случае нельзя ограничиться набором сугубо технократических решений. Нет! Нужно суметь услышать надежды и чаяния людей и дать на них адекватные ответы.
Нельзя игнорировать то, что настроения россиян в последнее время тоже существенно изменились. Эффект от внешнеполитических успехов, на котором долгое время держался авторитет власти, сегодня, можно сказать, переварен обществом. Внимание граждан все больше концентрируется на внутренней политике, в которой слишком много ошибочного и несправедливого. Об этом, в частности, свидетельствует недавний опрос ВЦИОМа по поводу «основных страхов и тревог россиян». Чего всегда больше всего боялись на Руси? Известно чего: «Лишь бы не было войны!» И сейчас, конечно, такая тревога тоже есть. Но она не на первом месте. На первый план люди ставят другое: у 68% опрошенных главный страх – это «возможный рост социальной несправедливости», у 63% – «риск снижения доходов», у 58% – «возможность отказа в бесплатной медицинской помощи». Как жить, как выживать? Вот о чем болят сердца россиян!
На этом фоне неудивительны результаты другого довольно репрезентативного опроса (более 85 тыс. опрошенных), проведенного Центром независимой общественной экспертизы АКСИО. Социологи поставили вопрос ребром: при каком строе вы хотели бы жить? Ответ «как при капитализме» дали всего 1,8% опрошенных, «как при социализме» – 51,3%, а 40,6% заявили, что хотят жить «как при социал-демократах». То есть получается, что почти 92% готовы выбрать ту или иную левую альтернативу.
Понятно, что результаты любого соцопроса условны – их нельзя переоценивать. Но пищу для анализа и выводов они в любом случае дают. Один из выводов, на мой взгляд, такой: сполна нахлебавшиеся капиталистических прелестей люди ждут и ищут чего-то другого. К тому же – нравится это кому-то или нет – Россия по своей ментальности всегда была страной левых убеждений. Еще Федор Михайлович Достоевский отмечал, что «высшая и самая характерная черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее».
Чемпионы мира по социальному неравенству?
Удивительное дело! Говорить о справедливости становится нынче чуть ли не политической модой. Уловив востребованный тренд, пытаются мимикрировать под образ защитников справедливости даже некоторые завзятые либералы. Правда, они больше говорят о некой «процедурной» справедливости. Ну а партия «Единая Россия» на недавнем съезде решила поправлять свой падающий рейтинг за счет упора на правозащиту, ради чего единороссы намерены создать специальный центр. Ну что тут скажешь? Конечно, неплохо, когда кто-то берется помогать гражданам бороться с конкретными фактами несправедливости. Замечу: мы в СР занимаемся этим уже давным-давно, развернув по всей России 76 центров защиты прав граждан. Это важный участок работы. Вот только мы всегда рассматривали правозащиту лишь как одно из многих направлений борьбы за справедливость. Потому что никакой «частичной», «процедурной» и т.д. справедливости быть не может. Политик, на деле борющийся за справедливую жизнь в стране, должен видеть эту проблему во всей ее сложности и многогранности.
Любой разговор о справедливости не имеет смысла без ответа на вопросы: как преодолеть бедность и как остановить позорный рост социального неравенства? Россия, увы, сегодня чемпион мира по социальному неравенству. Какая-то сотня олигархов владеет третью всей собственности в стране. Каким-то 0,2% семей принадлежит 70% национальных богатств страны. Мы в СР отнюдь не выступаем за раскулачивание богатых, но мы против того, чтобы на фоне многолетнего падения реальных доходов населения огромная доля национального дохода изымалась из экономики и шла на сверхпотребление избранных. Очень хотелось бы, чтобы новое правительство осознало: именно рост социального неравенства – один из тормозов развития страны. Бороться с этим непросто. Скажем, такую эффективную меру, как введение прогрессивной шкалы НДФЛ, новый премьер-министр Михаил Мишустин пока, как выясняется, реализовывать не готов. «Не с кого брать повышенную ставку», – считает он. Что ж, для подобной оценки действительно есть определенное обоснование. Ведь политика предыдущего правительства, к сожалению, привела к тому, что истинные доходы самых богатых россиян как прятались с помощью хитроумных схем в офшорах, так и прячутся. Но отсюда вытекает только одно: надо всерьез браться за эффективную, а не имитационную деофшоризацию. Мы настаиваем на том, что нам все-таки надо решаться на введение прогрессивной шкалы НДФЛ. Если из всех стран мировой двадцатки 19 это способны делать, почему же в нашей стране это представляется неразрешимой проблемой?
Предлагаем мы и другие меры. Скажем, считаем, что надо вернуться к идее полноценного налога на роскошь. То, что за него выдается сегодня, – это просто фикция. Давно назрела и такая мера, как установление разумной кратности в заработных платах руководителей и иных работников. Хватит уже раздражать общество скандальными фактами, когда доходы иных руководителей предприятий, школ, больниц оказываются в десятки, а то и в сотни раз больше, чем у их рядовых коллег. Тут уж не только о справедливости, об элементарном здравом смысле надо позаботиться.
Социальное государство: декларация или вымысел?
Предлагаю задуматься: не слишком ли часто у нас в России звучит слово «обманутые»? Обманутые дольщики, обманутые вкладчики, обманутые владельцы земельных паев, обманутые заемщики микрофинансовых организаций… Обманов самого разного пошиба в стране накопилось слишком много, и с каждой из этих проблем новому правительству тоже придется разбираться. Как и с тем, что при прежнем правительстве было очень много обманных манипуляций со статистикой. Это стало характерной чертой стиля правительственных чиновников – имитировать благополучие там, где его и близко нет.
В моей почте много просто-таки отчаянных писем на эту тему. К примеру, Ольга В. из Приморского края написала: «Когда слышу, что средняя зарплата в стране более 40 тыс. рублей, чувствую себя неполноценной. Мы с мужем работаем не покладая рук, но у нас и вдвоем не получается дотянуться хотя бы до 30 тыс. в месяц. Как же я устала от мучительных дум, как и чем прокормить наших детишек. Экономим на всем, даже на одежде и обуви!»Примерно о том же пишет Николай Н. из Алтайского края: «Полгода назад потерял работу и теперь хватаюсь за любые подработки. Стыдно смотреть в глаза жене, на мизерную зарплату которой мы и прозябаем. И как же мне обидно слышать речи о том, что бедные, мол, сами виноваты в своей бедности: работать, мол, не хотят. Но ведь это подлая ложь!»
Горько на душе, когда читаешь такого рода откровения. И невольно думаешь, не случайно в народе говорят: бедность – от слова «беда». Поэтому представляется чрезвычайно важным то, что среди конституционных поправок, которые внес президент, наряду с комплексом вопросов, нацеленных на совершенствование государственного строительства, есть и социальный блок. Согласно действующей Конституции, Россия является социальным государством. Вот только при проведении либерально-монетаристского курса эта норма была сведена, по сути, к ничем не подкрепленной декларации. Курс-то на самом деле проводился псевдосоциальный. Теперь же речь идет о том, чтобы идея социального государства перестала быть просто благой идеей и стала подкрепляться конкретными механизмами.
Повышению социальной ответственности власти призвано служить закрепление в Конституции норм об обязательной индексации пенсий, а также о том, что минимальный размер оплаты труда (МРОТ) не может быть меньше прожиточного минимума. Мы в СР поддерживаем эти новшества. Но считаем, что надо заранее принять меры, чтобы не получилось каких-то новых обманок.
По тем же индексациям следовало бы, на наш взгляд, четко оговорить, что они должны быть ежегодными и не ниже уровня инфляции. Ну а для того чтобы нормально работала связка МРОТ – прожиточный минимум, необходимо кардинально изменить порядок формирования потребительской корзины. Это основной социальный стандарт, от которого зависит расчет и того же прожиточного минимума, и того же МРОТ. Сейчас этот стандарт явно занижен, состав корзины не отвечает даже минимальным потребностям граждан, а МРОТ с 1 января 2020 года составляет только 12 130 рублей. Со стороны государства это крайне нечестно.
Мы в СР сделали расчеты с учетом рекомендаций ученых РАН. Получается, что потребительская корзина, не придуманная в чиновничьих кабинетах, а исходящая из научно обоснованных потребностей граждан, должна стоить в три с лишним раза больше, чем сейчас. Соответствующий законопроект нами разработан и внесен. Если уж мы на самом деле хотим наполнить новым реальным содержанием понятие «социальное государство», начинать надо именно с этого – с честности и обоснованности социальных стандартов.
Деньги есть. Куда их тратить?
Предыдущее правительство нам запомнится наряду с прочим печально известным афоризмом: «Денег нет, но вы держитесь». Но хочется верить, что эпоха изощренной бюрократической скаредности, бездарных псевдореформ, проводимых за счет залезания в карманы граждан, всевозможных разрушительных «оптимизаций» останется позади. Президент в Послании четко сказал: деньги в стране есть. Весь вопрос теперь в том, чтобы их грамотно и эффективно вкладывать в экономическое развитие, в инфраструктурные и инвестиционные проекты, в социальные программы. Старое правительство в этом плане сработало абсолютно провально. Это же надо было умудриться, чтобы в 2019 году не суметь освоить целый триллион (! ) бюджетных рублей. В итоге возникла угроза срыва стратегически важных нацпроектов, которые утверждены майским (2018) указом президента РФ.
Сегодня и перед новым правительством, и перед законодателями, и перед всем обществом стоит очень трудная задача по исправлению допущенных ошибок. Возьмем, к примеру, такую важную сферу, как здравоохранение. В результате всяческих «оптимизаций» в России было сокращено 5,3 тыс. больниц, 2,6 тыс. поликлиник, более 5 тыс. фельдшерско-акушерских пунктов и амбулаторий. Все это надо теперь, по сути, восстанавливать заново плюс к этому решать кадровые проблемы. Ведь в первичной медицине налицо острый дефицит участковых врачей и педиатров (10,7 тыс.), а также врачей-специалистов (20 тыс.).
По отчетам чиновников зарплаты медиков в последние годы росли. Фактически же делалось это во многих случаях за счет манипуляций со ставками и, что хуже всего, – за счет колоссального увеличения нагрузки на медиков. В итоге многие врачи теперь просто уходят из профессии. В Нижнем Тагиле уволились 6 из 10 хирургов городской больницы, в Новочеркасске из инфекционной больницы ушли сразу все врачи. Всего же, по данным Минздрава РФ, отток медработников идет сейчас в 55 регионах. А чего мы, собственно, хотим, если денег на медицину в России сегодня выделяется примерно в два раза меньше, чем в развитых странах? Так давайте подтягиваться к ним, доводя расходы на здравоохранение до 7% ВВП.
Нельзя жалеть денег и на образование. Конечно, хорошо, что у нас в России благодаря соответствующему нацпроекту растет доля школ с современными условиями обучения, в том числе имеющих возможность использовать высокоскоростной интернет, другие новые технологии. Но ведь в то же время остается еще много и таких школ, в которых нет даже нормальных систем отопления, водопровода и канализации. Почему же прежнее правительство, зажав в кубышке целый триллион рублей, хотя бы такой не столь уж дорогостоящей проблемой не соизволило озаботиться?
А взять сферу культуры. Еще в советские времена говорилось: мол, плохо, что сфера культуры у нас финансируется по остаточному принципу. Прошли годы и десятилетия, а остаточный принцип так никуда и не делся. Многие очаги культуры – музеи, библиотеки, клубы и т.д. – выживают только за счет подвижничества тех, кто там работает. Так, может, пора уже набраться политической воли и твердо решить: на культуру отныне будет идти не менее 3% ВВП? И раз и навсегда закрепить эту планку законом!
Лицом к людям
Развернуть российскую экономику лицом к людям – в этом сегодня суть момента. Причем это ведь не только вопрос гуманизма и морали. Это еще и сугубо прагматическая потребность самой экономической системы. В том-то и беда либерал-реформаторов, что они всегда были зациклены на макроэкономических показателях и не учитывали роль человеческого фактора. Вот типичная формула правоверного либерала: «Производительность труда должна опережать рост зарплат». Что и говорить, зависимость тут и в самом деле есть. Только она не примитивная, не линейная. К примеру, американский промышленник ХХ века Генри Форд утверждал совсем обратное: «Основное условие повышения производительности труда – высокая зарплата». Какая же формула правильна? Думается, что Генри Форд знал, что говорил. Ведь высокопроизводительный труд возможен только в том случае, когда созданы условия для нормального воспроизводства рабочей силы, для полноценного питания и отдыха работника и его семьи, да, в конце концов, для позитивной мотивации человека труда. Ну а если работник получает копеечную зарплату, о каком воспроизводстве, о какой мотивации можно говорить?
Еще один либеральный жупел – подавление инфляции любой ценой. Многие годы нам твердили: вот, дескать, снизим инфляцию до 4% в год, и повалят инвестиции, начнется долгожданный промышленный бум. Ну вот вроде бы снизили. И что? Экономика России рванула вперед и превысила среднемировые темпы роста? Ничуть не бывало! Наши господа реформаторы так увлеклись сжатием денежной массы и завышенными кредитными ставками, что, по сути, удушили многие предприятия, оставив их без оборотных средств. Кто же захочет в них инвестировать? Впрочем, если даже чудо произойдет и предприятия вдруг начнут наращивать выпуск товаров, никакого бума все равно не случится. Если значительная часть населения страдает от безденежья, кто будет покупать все эти гипотетические товары?
Покупательная способность населения, потребительский спрос – вот локомотивы, которые движут любую экономику. Это прекрасно понимают во многих западноевропейских странах, где за счет создания мощных систем социальных гарантий обеспечивается высокий уровень зажиточности граждан. Зажиточность населения – важный фактор как социальной стабильности, так и того, что система спрос–предложение постоянно движет экономику вперед.
Я уже сказал выше: та правительственная команда, которая сейчас становится у руля российской экономики, воспринимается как гораздо более профессиональная и работоспособная, чем предыдущая. Хочется верить: ей по силам запустить мотор нашей экономики. Но, чтобы вектор грядущих перемен был выбран правильно, требуется соблюсти два условия: к профессионализму обязательно должны быть добавлены социальное мышление и чуткая реакция на тот запрос на справедливость, который предъявляет сегодня российское общество.